Неточные совпадения
Когда же тот умер, ходил за оставшимся в живых старым и расслабленным
отцом умершего товарища (который содержал и кормил своего
отца своими трудами чуть не с тринадцатилетнего возраста), поместил, наконец, этого старика в больницу, и когда тот тоже умер,
похоронил его.
— Понимаю… И
отца, стало быть, завтра не пойдешь
хоронить?
— Городские мы,
отец, городские, по крестьянству мы, а городские, в городу проживаем. Тебя повидать,
отец, прибыла. Слышали о тебе, батюшка, слышали. Сыночка младенчика
схоронила, пошла молить Бога. В трех монастырях побывала, да указали мне: «Зайди, Настасьюшка, и сюда, к вам то есть, голубчик, к вам». Пришла, вчера у стояния была, а сегодня и к вам.
Мужики презирали его и всю его семью; они даже раз жаловались на него миром Сенатору и моему
отцу, которые просили митрополита взойти в разбор. Крестьяне обвиняли его в очень больших запросах денег за требы, в том, что он не
хоронил более трех дней без платы вперед, а венчать вовсе отказывался. Митрополит или консистория нашли просьбу крестьян справедливой и послали
отца Иоанна на два или на три месяца толочь воду. Поп возвратился после архипастырского исправления не только вдвое пьяницей, но и вором.
Через три дня Федота
схоронили. Вся вотчина присутствовала на погребении, и не было человека, который помянул бы покойника лихом.
Отец до земли поклонился праху верного слуги; матушка всю панихиду проплакала.
В прекрасный зимний день Мощинского
хоронили. За гробом шли старик
отец и несколько аристократических господ и дам, начальство гимназии, много горожан и учеников. Сестры Линдгорст с
отцом и матерью тоже были в процессии. Два ксендза в белых ризах поверх черных сутан пели по — латыни похоронные песни, холодный ветер разносил их высокие голоса и шевелил полотнища хоругвей, а над толпой, на руках товарищей, в гробу виднелось бледное лицо с закрытыми глазами, прекрасное, неразгаданное и важное.
Вера Лебедева, впрочем, ограничилась одними слезами наедине, да еще тем, что больше сидела у себя дома и меньше заглядывала к князю, чем прежде, Коля в это время
хоронил своего
отца; старик умер от второго удара, дней восемь спустя после первого.
— Матушка! Королевна! Всемогущая! — вопил Лебедев, ползая на коленках перед Настасьей Филипповной и простирая руки к камину. — Сто тысяч! Сто тысяч! Сам видел, при мне упаковывали! Матушка! Милостивая! Повели мне в камин: весь влезу, всю голову свою седую в огонь вложу!.. Больная жена без ног, тринадцать человек детей — всё сироты,
отца схоронил на прошлой неделе, голодный сидит, Настасья Филипповна!! — и, провопив, он пополз было в камин.
Он сам недолго пережил ее, не более пяти лет. Зимой 1819 года он тихо скончался в Москве, куда переехал с Глафирой и внуком, и завещал
похоронить себя рядом с Анной Павловной да с «Малашей». Иван Петрович находился тогда в Париже, для своего удовольствия; он вышел в отставку скоро после 1815 года. Узнав о смерти
отца, он решился возвратиться в Россию. Надобно было подумать об устройстве имения, да и Феде, по письму Глафиры, минуло двенадцать лет, и наступило время серьезно заняться его воспитанием.
— Ужо Аглаиду увидим, — говорила Таисья. — Помнишь, поди, как баушку Василису
хоронили? Она наша, ключевлянка. На могилке
отца Спиридония о Петров день анбашскую головщицу Капитолину под голик загнала.
Схоронив три года тому назад своего грозного
отца, он не расширял своей торговли, а купил более двух тысяч десятин земли у камергерши Меревой, взял в долгосрочное арендное содержание три большие помещичьи имения и всей душой пристрастился к сельскому хозяйству.
— Ну, потом
похоронили? — говорил Павел. Он хотел знать все подробности, сопровождавшие смерть
отца.
Стал он и поворовывать;
отец жалованье получит — первым делом в кабак, целовальника с наступающим первым числом поздравить. Воротится домой пьянее вина, повалится на лавку, да так и дрыхнет; а Порфирка между тем подкрадется, все карманы обшарит, да в чулан, в тряпочку и
схоронит. Парашка потом к мужу пристает: куда деньги девал? а он только глазами хлопает. Известное дело — пьяный человек! что от него узнаешь? либо пропил, либо потерял.
Нашел он как-то на дороге гривенник — поднял и
схоронил. В другой раз благодетель гривенничком пожаловал — тоже
схоронил. Полюбились ему деньги; дома об них только и разговору.
Отец ли пьяный проспится — все хнычет, что денег нет; мать к благодетелю пристает — все деньгами попрекает.
Аграфена Васильевна нашла, впрочем, Лябьевых опечаленными другим горем. Они получили от Сусанны Николаевны письмо, коим она уведомляла, что ее бесценный Егор Егорыч скончался на корабле во время плавания около берегов Франции и что теперь она ума не приложит, как ей удастся довезти до России дорогие останки супруга, который в последние минуты своей жизни просил непременно
похоронить его в Кузьмищеве, рядом с могилами
отца и матери.
Он был когда-то в дружбе с ее родителями, да и теперь навещал ее и любил как родную. Елена его почитала как бы
отца и поверяла ему все свои мысли; одной лишь не поверила; одну лишь
схоронила от боярина;
схоронила себе на горе, ему на погибель!
— Стой, подожди. Я тогда тоже родителя
схоронил, а матушка моя пряники, значит, пекла, на Анкудима работали, тем и кормились. Житье у нас было плохое. Ну, тоже заимка за лесом была, хлебушка сеяли, да после отца-то всё порешили, потому я тоже закурил, братец ты мой. От матери деньги побоями вымогал…
Хоронили Колю утром другого дня; я не пошел в церковь и всю обедню сидел у разрытой могилы матери, вместе с собакой и Язёвым
отцом. Он вырыл могилу дешево и все хвастался этим передо мной.
— То-то и есть: я даже впал в сомнение, не
схоронил ли я их ночью да не заспал ли, но на купанье меня лекарь рассердил, и потом я прямо с купанья бросился к Варнаве, окошки закрыты болтами, а я заглянул в щелочку и вижу, что этот обваренный опять весь целиком на крючочке висит! Где
отец протопоп? Я все хочу ему рассказать.
Отправился с визитом к своему попу. Добрейший Михаил Сидорович, или
отец Михаил, — скромнейший человек и запивушка, которого дядя мой, князь Одоленский, скончавшийся в схиме, заставлял когда-то
хоронить его борзых собак и поклоняться золотому тельцу, — уже не живет. Вместо него священствует сын его,
отец Иван. Я знал его еще семинаристом, когда он, бывало, приходил во флигель к покойной матушке Христа славить, а теперь он уж лет десять на месте и бородой по самые глаза зарос — настоящий Атта Троль.
Приезжал толстый монах,
отец Мардарий, и убеждал отправить Никиту в монастырь, по какому-то уставу он должен умереть именно там и там же его необходимо было
похоронить. Но горбун уговорил Ольгу...
— Вот тебе и
отец! Ищи его…
хоронить…
Погорельцев почти обиделся выражением «о расходах, причиненных болезнию», и определил, оставив пятьдесят рублей на погребение, — так как нельзя же было воспретить
отцу хоронить свое дитя, — остальные двести пятьдесят рублей возвратить немедленно господину Трусоцкому.
Тут я также узнал, что Рубановские испытали ужасную потерю: менее года, как они лишились старшей дочери, необыкновенной красавицы и умницы, которая была идолом своего семейства, как выражалась одна наша общая знакомая; она же рассказала нам, что родители перенесли эту потерю с необыкновенной твердостью, особенно
отец, который, не выронив ни одной слезинки, с каким-то торжественным весельем
хоронил свою любимицу, тогда как все присутствующие надрывались от слез.
И ходила про то молва великая, и были говоры многие по всему Заволжью и по всем лесам Керженским и Чернораменским. Все похваляли и возносили Патапа Максимыча за доброе его устроение. Хоть и тысячник, хоть и бархатник, а дочку
хороня, справил все по-старому, по-заветному, как отцами-дедами святорусскому люду заповедано.
Не спознали про Матренушкин грех ни
отец, ни сестра с братьями и никто из обительских, кроме матушки игуменьи да послушницы Фотиньи. Мастерица была
хоронить концы мать Платонида.
Отца хоронили через два дня после моего возвращения из аула.
Ты, пустыня, моя матушка,
Помилей мне
отца с матерью,
Вы, леса мои кудрявые,
Помилей мне роду-племени,
Вы, луга, луга зеленые,
Помилее красна золота,
Вы, раздольица широкие,
Помилее чиста сéребра,
Вы, кусты, кусты ракитовы,
Помилее скатнá жемчугу,
Вы, залетны мелки пташечки,
Схороните мои косточки
На чужой дальной сторонушке,
Во прекрасной во пустынюшке.
Большой дом генерала Маковецкого стоит в самом центре обширной усадьбы «Восходного»… А рядом, между сараями и конюшнями, другой домик… Это кучерская. Там родилась малютка Наташа с черными глазами, с пушистыми черными волосиками на круглой головенке, точная маленькая копия с ее красавца-отца.
Отец Наташи, Андрей, служил уже девять лет в кучерах у генерала Маковецкого… Женился на горничной генеральши и
схоронил ее через два месяца после рождения Девочки.
— Он приснился молодому Спиридонову и сказал: «там, под клеенкой», и Спиридонов нашел под клеенкой завещание
отца, ничего ни от кого на погребение его не принимать, а
схоронить его в четырех досках на те деньги, какие дадут за его золотую медаль, да за Георгиевский крест.
Затем во все то время, как сестра его портила, поправляла, и опять портила, и снова поправляла свое общественное положение, он поднимался по службе,
схоронил мать и
отца, благословивших его у своего гроба; женился на состоятельной девушке из хорошей семьи и, метя в сладких мечтах со временем в министры, шел верною дорогой новейших карьеристов, то есть заседал в двадцати комитетах, отличался искусством слагать фразы и блистал проповедью прогресса и гуманности, доводящею до сонной одури.
Ему не хотелось выставляться. Он был не один. С ним ехала Серафима. Дня за три перед тем они сели на этот пароход ночью. Она ушла от мужа, как только
похоронили ее
отца, оставила письмо, муж играл в клубе, — и взяла с собою один чемодан и сумку.
Серафима спросила себя и сейчас же подумала о близкой смерти
отца. Неужели ей совсем не жалко потерять его? Опять обвинила она себя в бездушии. Но что же ей делать: чувство у нее такое, что она его уже
похоронила и едет с похорон домой. Где же взять другого настроения? Или новых слез? Она поплакала там, у кровати
отца, и на коленки становилась.
— Пусть я сумасшедший, но я говорю правду. У меня
отец и брат гниют там, как падаль. Разведите костры, накопайте ям и уничтожьте,
похороните оружие. Разрушьте казармы и снимите с людей эту блестящую одежду безумия, сорвите ее. Нет сил выносить… Люди умирают…
— А хоронит-то его
отец Флавиан?
— К отцу-сатане в гости! — отвечала она. — Теперь помогите мне
похоронить старушку. Пускай же дом, в котором она жила, будет и по смерти ее домом. Не доставайся ж он никому в наследство.
На другой день
похоронили Арину, а затем окрестили и ее дочь. Крестным
отцом был Гладких, а крестною матерью — Фекла.
Ради
Отца Небесного,
похороните меня там.
Барышня и с ними была кротка и ласкова, и их рассказы об этом ставили в тупик даже соседей, которые решили бесповоротно, что «чертово отродье» обошла «большую генеральшу», как называли они Глафиру Петровну Салтыкову, как обошел предполагаемый
отец «Дашутки-звереныша» — «кровавый старик» — вельмож и знатных господ, которые его, «колдуна»,
похоронили со всеми христианскими почестями.
Полно
хоронить на дальних кладбищах, в глуши лесной, своих братьев и
отцов.
Так думал
отец и гордый барон. Не раз приходило ему на мысль самовольно нарушить клятву. Никто не знал о ней, кроме старого духовника и Яна; духовник
схоронил свою тайну в стенах какого-то монастыря, а в верном служителе умерла она. Но сколько барон ни был бесхарактерен, слабодушен, все-таки боялся вечных мук. Клятва врезалась такими огненными буквами в памяти его, ад так сильно рисовался в его совести, что он решился на исполнение ужасного обета.
— Известно, баба… волос дорог, а ум короток. Не дело безумной потакать, мертвого младенца столько дней не прибранного держать… Наедет кто-нибудь из властей… Ох, как достанется… А кому?.. Все мне же, а не бабе… Баба что… дура… для нее закон не писан… а моя так совсем об двух ярусах… Сегодня же отниму у ней трупик и отвезу к
отцу в имение. Пусть
хоронит, как знает…
Отца похоронили в той же ограде церкви. Ребенка поразило то, что со дня его смерти, он не видал ни Пахомыча, ни горбуна с сестрой. Его и сестру Анюту увезли в Москву, к Архаровым.
Паткуль уехал ко двору Петра. Проводив мнимого господина Фишерлинга, швейцарка шла, рыдая, в свое отечество за угрюмым
отцом своим и, казалось, готова была выплакать свое сердце. Ей назначено тайное свидание в Германии: любовь или жалость его назначили, мы не знаем, но известно только нам, что без того б Роза осталась умереть на мызе, где
похоронила свое спокойствие и счастие.
Посоветовались между собой и положили: череп в саване
похоронить по христианскому долгу, на высоте против долины, в которую одиннадцать дев требовали к себе двенадцатую, и поставить на могиле деревянный крест; тело же сапожника, ради
Отца Небесного, которого он поминал при кончине, не бросать на съедение вороньям и волкам в поле, а зарыть просто, как еретика, в темном ущелье леса, неподалеку от долины.
Доложили ее сиятельству, и по ее приказанию, несмотря на то что, как говорили крестьяне, «колдунья» не сподобилась христианской кончины, ее
похоронили после отпевания в церкви на сельском кладбище и даже поставили большой дубовый крест. Батюшка,
отец Семен, как говорили в народе, имел перед погребением Соломониды долгий разговор с «ее сиятельством» и вышел от ее красный, как из бани. Кота зарыли в огороде.
Его
похоронили в Александро-Невской лавре и положили в склеп, рядом с
отцом.